Как мы идем от хорошего к великому?

I

Во-первых, мы идем от плохого к хорошему. От начинающего до мастера слишком далеко. Процесс таков: новичок — профессионал — мастер. Итак, мы начинаем где мы есть: мы сосем. Возможно, мы хотим улучшить наши показатели. Итак, мы начинаем с цели. Моей целью в 11 лет было стать лучшим гитаристом в мире. В 11 тебе не нужно быть большим реалистом, и это была цель.

Во-вторых, нам нужен кто-то, кто там уже был. То есть, нам нужен кто-то, кто знает больше, чем мы. Обычно мы ищем инструктора, учителя или наставника. Необходимо искать человека на ступень лестницы выше нас. Не обязательно и маловероятно, что мы найдем кого-то двумя или тремя ступенями выше кто готов дать нам личное наставление. Возможно, время от времени нам будет удаваться встретить кого-то в более высоком положении.

В третьих, мы встаем с постели. Это звучит глупо, но если бы вы знали столько молодых музыкантов, сколько знаю я — встать с постели уже испытание. И вставание с постели — качественно отличный опыт в других ситуациях.

В четвертых — практикуемся. Мы практикуем владение инструментом, словарь, репертуар, слушание и — игру! На высоких уровнях игры это менется от игры к экспромту к импровизации к спонтанному сочинению. Но всегда не забывайте играть! И давайте не забывать слушать.

В-пятых, работаем с людьми, которые лучше, чем мы. Если мы работаем с группой людей и мы действительно, действительно плохи, если мы хотим поднять наше среднее до хоть немного терпимого, мы должны работать с людьми, которые очень, очень хороши на вершине, чтобы понизить их среднее и возвысить наше. Таким образом, как молодой музыкант, я ставил цель быть способным играть всё, о чем меня могут попросить. Тогда однажды “телефон зазвонит” и более хороший музыкант спросит, можешь ли ты отыграть этот вечер? Кто-то заболеет, или будет нуждаться в замене, и однажды мы будем иметь возможность работать с лучшими исполнителями — если мы готовы.

В шестых, работаем много. Работать много, настолько, насколько мы можем. Если мы окажемся очень, очень плохими, работа не прийдет к нам. Если мы даже наполовину плохи, или даже терпимы, мир никогда не слышал о нас, и работа не прийдет к нам. Итак, принципв том, что мы идем к работе. В Уимборне, графство Дорсет, в 1967 это означало переезд в Лондон.

В седьмых, пока мы безработны или между периодами занятости, мы практикуемся: мы продолжаем практиковаться. Когда я переехал в Лондон и жил по Брондесбюри Роуд в номере 93а от Килбёрн Хай Роуд, жизнь была трудна. И, когда я был без работы, я практиковался от двух до четырех до шести до девяти до двенадцати часов в день. Когда мы работаем, когда у нас есть работа, мы не можем практиковаться двенадцати часов в день.

Итак:

• у нас есть цель;
• у нас есть наставление от кого-то, кто знает больше, чем мы;
• мы встаем с кровати;
• мы работаем с людьми лучше нас;
• мы идем к работе;
• между периодами занятости мы продолжаем практиковаться.

Если мы достигли достаточной компетентности, умения (возможно мы даже новичок-с-умением), то кто-то может заметить, распознать и проверить качество нашей работы. В этот момент мы на пороге перехода от новичка к начинающему профессионалу. На этом этапе, стоит слушать, когда телефон зазвонит.

II

Практика требует надежности, повторяемости и ответственности.
Дисциплина дает действенность во времени.

Дисциплина — тело практик, которые, взятые вместе, формируют нашу внутреннюю архитектуру.

Музыкант имеет три дисциплины: рук, головы и сердца. Взятые вместе, они формируют одну сбалансированную и гармоничную дисциплину.

В практике Гитарного Ремесла (Guitar Craft — название школы, основанной Робертом Фриппом — прим. пер.), мы уделяем внимание началу дня, уделяем внимание окончанию дня и затем уделяем внимание тому, что между.

Резюмирование — легко забываемая часть практики. Наш опыт дня покидает нас.

Ключевое слово — внимание. Качество нашего внимания определяет качество нашей практики и дисциплины. Не будет большим преувеличением сказать, что всё, что мы имеем в жизни — это наше внимание.

_{(Пересмотрено) Практикум: среда, 7 июля 2010, Кэмп Караван, Роялстон, Массачусетс}

Дорогой Крафти!

Главная Черта всегда будет проявляться. Это не хорошо и не плохо само по себе, хоть о последствиях и не всегда можно так сказать. Последствия в действительности и определяют нашу жизнь. Видеть их влияние спустя время — по-настоящему удивительно.

Один очень опытный Человек Работы, не зная своей ГЧ, фактически объявил мне о ней на курсе «Гитарного ремесла» в США, совершенно не подозревая о том, что говорит. Я спросил его на следующий день — знаешь ли ты свою ГЧ? Он ответил: нет. И все же общая картина его поведения всё время, что я его знал, была её результатом.

Что делать?

1. Если мы не настороже, то делать нечего. То есть, жизнь реальна тогда, когда я есть. Если меня нет, то моя жизнь — это невероятная цепь событий, следующих как реакция одного на другое, мы все это знаем. Никакой надежды нет.

2. Мы развиваем Наблюдателя. Наблюдатель — часть личности; то есть развитая и тренированная конструкция, аспект личности, через которую часть нас смотрит на другие части нас. Но наблюдатель может со временем стать и  средством, с помощью которого Наблюдатель может иногда на самом деле видеть; сообщая остальным нам.

3. Часть развивания Наблюдателя — слушать, что мы говорим, когда говорим. В течение долгого времени это было частью моей практики — по крайней мере с 1979. Иногда Фрипп слышит слова Роберта. Различие в качестве довольно заметное. Многие афоризмы «Гитарного ремесла» — прямой результат этого. Также — видеть, как моя рука пишет, и давать ей разрешение продолжать писать. Затем, когда она устала, — говорить ей продолжать писать!
   
   Частично практика состоит в том, чтобы смотреть через наше правое плечо (это то как оно для меня), отступить и смотреть, что делает животное. Иногда мои ноги ведут меня от одного места к другому, и я даю им разрешение идти туда, в то время как сам держу глаза открытыми, чтобы видеть, куда они меня ведут.
   
   Частично — в том, чтобы развить разделение того, кем, от того, чем мы являемся. Достаточно механистически. Например: не „я сделал это“, но — „Фрипп сделал это“.
   
   Иногда, когда Фриппу плохо, я говорю — Бедный Фрипп. Ему плохо. И само по себе это может изменить мое состояние.

4. Здесь нет и не может быть осуждения. Это животное, в котором мы живем. Оно плохо подготовлено. Оно требует иного управления и более четких инструкций. Мы начинаем с тела, переходя к мыслям и чувствам позже. То, что мы есть, подчиняется тому, кто мы есть. Кто-мы-есть испытывает трудности, связанные с тем, что у него почти нет возможности для связи с тем, что мы есть. Но со временем мы можем установить линии связи.

5. Я предлагаю: возьмите конкретную тему, например, слушать себя, когда мы говорим, в течение определенного периода времени. Скажем, десять минут. В конкретной ситуации, о приближении которой вы знаете. Так что заранее подготовьтесь. Пользуйтесь своим умом и творческим воображением! Это не скучная работа.

Без сомнения, при личной встрече — больше.

_{Пятница 9-го марта 2007 г.}

Вопрос от ученицы «Кружка скорого рисунка» — чем отличается сильная работа от слабой?

Короткий ответ — силой. Мы видим силу в ясности решений. Например, если мы где-то до нюансов балансируем композицию, то это ясно. Если нарушаем баланс — то делаем это так же ясно. Рисуем контрастно, «громко». Или наоборот строим на неуловимых нюансах — «тихо».

За ясным решением стоит осознанное намерение. Чего я хочу?

В жизни точно так же как и в рисовании. Например, мы можем обратить внимание, как накрываем стол. Чего мы хотим? Почему мы ставим солонку именно в это место?

Завтрак в 08:00. Вслед за посещеним Тишины вспоминаем «Шесть принципов представления».

1. Мы принимаем решение, и что-то происходит.
2. Это намеренное что-то идет лучше, чем мы можем ожидать и заслуживать.
3. Каждое представление уникально.
4. Каждое представление — это множество представлений.
5. Возможное возможно.
6. Невозможное возможно.
7. Седьмой принцип пребывает в Тишине. Этот принцип направляет наше внимание к доверию благосклонности Творческого Импульса.

В «Гитарном круге» нас не просят доверять тому, что говорится или представляется, но cообразовываться с собственным опытом в отношении этого.

Последние десятилетия характеризовались широким злоупотреблением доверием со стороны политических, военных и финансовых властей, и даже высших уровней католической церкви, в дополнение к гораздо более низким уровням артистического менеджмента […by nominal pillars of British society — не знаю, как правильно включить во фразу].

Итак, чему же мы можем поручить наше доверие? Возможно, мы можем поручить его музыке. Мне кажется необходимым, чтоб мы были в состоянии доверять нашим художникам. Если наши поэты лгут нам, наши певцы декламируют неправду за деньги, то цивилизованные общества в опасности.

Однако, если мы доверяем музыке, то, возможно, мы начнем доверять тому, что стоит за музыкой. Когда мы стоим лицом к лицу с музыкой и видим, что стоит
за ней, наше доверие к музыке становится верой; мы продолжаем отмечать эту уверенность, и Вера держит нас. Но на данный момент, мы привлекаем поддерживающий скепсис вместе с доброй волей, и спрашиваем наши чувства: двигает ли это меня? Является ли это чем-то настоящим для меня?

Художник должен быть правдив. К отделению их от категории профессиональной лжи тех, кто занят в какой бы то ни было области коммерции. «Семь допущений» дают нам основу для приближения к правде. В этот вечер, когда мы выступаем от имени Музыки, и зрители обращаются к нам, чтя нашу роль, — мы должны быть правдивы.

_{Понедельник, 4 октября 2010;
[Casa De Encuentros San Juan Bosco, Av. Fuerza Aerea 1800], Фунес, провинция Санта Фе, Аргентина.}

«Гитраный круг» Роберта Фриппа, глава 5-15.

I

«Гитарное ремесло» — это три вещи:

• Способ развить отношения с гитарой.
• Способ развить отношения с музыкой.
• Способ развить отношения с собой.
   

В частностях курсы «Гитарного ремесла» не определены, поэтому каждый может найти в них уровень и характер по себе. На курсах мы обычно работаем и по одному, и в группах, с личными встречами для ответа индивидуальным потребностям. Мы обращаемся к основам игры на гитаре медиатором, вместо того, чтобы обсуждать теорию музыки.

Курсы настолько интенсивны, насколько студент этого хочет и готов принять.

Музыка — это благожелательное присутствие, постоянно и и с готовностью доступное для всех, но нельзя сказать, что мы постоянно и охотно доступны для музыки. Там, где прилежание достаточно интенсивно, наше состояние может измениться, и в этот момент мы можем найти ожидающую музыку. Так, как достичь этого? Направление внимания основополагающе: мало что возможно без внимания. Расслабление основополагающе: мало что возможно, когда мы напряжены. В расслабленном непринужденном состоянии, c нашим вниманием в наших руках, мы становимся чувствительными к потребностям момента. Работа с вниманием связана с взращиванием чувства нашего личного присутствия в расслабленном и бодрствующем состоянии.

«Введение в Гитарное ремесло» открыто для всех, независимо от опыта. Даже и вообще без опыта: требуется обязательство. Мы просим участников прийти с ясной целью и обязательством соблюдать эту цель. Акцент делается на том, как играть, а не на том, что играть. Мы обращаемся к принципам, лежащим в основе нашей практики. Эти принципы применимы и в других областях нашей жизни.

«Техника Александера» доказала свою полезность и является частью большинства курсов «Гитарного ремесла».

II

В ранние годы «Гитраного ремесла» курс первого уровня сам был «Введением в „Гитарное ремесло“». Эволюционирующие «Выходные нового стандартного строя» демонстрировали элементы «Гитарного ремесла» всем интересующимся и эффективно служили введением к введению. Теперь у нас есть отдельные курсы, формально называющиеся «Введение в „Гитарное ремесло“», которые подготавливают к первому уровню. Таким образом, недавние «Выходные НСС» в Мексике послужили введением к введению на первый уровень. В результате этого развития первый уровень стал гораздо выше, чем раньше. Студенты приходят лучше подготовленными к работе над упражнениями, а не просто к беглому знакомству с ними.

Первоначально мы принимали всех, кто приехал и был готов принять «Домашние правила». Обычними были курсы с 16-25 участниками, все из которых — новички. По мере развития «Гитарного ремесла» студенты расширенных курсов и кухонной работы присоединялись к новичкам. В настоящее время крупные курсы выросли до 60-100 человек, многие из которых зрелые и опытные.

Формальное «Введение» также играет роль фильтра. Он стал необходим после того, как ряд учеников действовали недобросовестно, главным образом в результате употребления наркотиков. У нас нет проблем с невежественными новыми учениками (все мы относительно невежественны, в конце концов), но невежды на наркотиках неприемлемы. В то время как предыдущее использование наркотиков не является препятствием для участия в курсах.

III

Первый курс «Гитарного ремесла» начался 25 марта 1985 г. Курсов «Гитарного ремесла» или с ним связанных было с тех пор больше ста: на обоих побережьях США, в Англии, Франции, Германии, Голландии, Италии, Норвегии, Швейцарии, Новой Зеландии, Японии, Аргентине, Чили, и Испании. Участвовали сотни студентов разных национальностей, возрастов и культурных традиций.

Для взявших расширенное обязательство, в разных странах проводятся расширенные курсы с проживанием, в некоторых случаях на определенное время приобретается Дом. Первым из них был «Дом красного льва» в Дорсете, Англия.

Курсы 3-го и 4-го уровня пройдут в Германии в 2004 году (директор — Эрнан Нуньез). Они следуют за 3-м уровнем осени 2003 в Атланте, США (директор — Курт Голден).

Основными центрами «Гитарного ремесла» в настоящее время являются Германия, США и Аргентина, наряду с несколькими вторичными центрами деятельности «Гитарного ремесла» и «Гитарного круга».

IV

Начиная с декабря 1985, «Лига искусных гитаристов» была главным выступающим ансамблем «Гитарного ремесла», широко гастролируя до апреля 1991. «Лига» вернулась к активности в январе 2002, имея обе — и Американскую и Европейскую формации.

Работа «Лиги» — представлять «Гитарное ремесло» миру. Она проехала Северную Америку, Европу и Южную Америку, появлялась на телевидении в Америке, Англии, Испании и Аргентине и участвовала в нескольких записях. Сейчас готовится к выпуску альбом избранных запиcей с европейского и североамериканского туров 2002 и 2003 гг. Состав ансамбля меняется, но обычно набирается из студентов, знакомых с репертуаром и готовых ответить вызову публичного выступления в кратчайшие сроки.

Некоторые отпрыски «Лиги» и курсов «ГР» сформировали собственные ансамбли с собственными именами.

_{1985 г., пересмотрено в Среду 28-го Января 2004 г., на Вилле Мерседес / Падрес Кларетианос [Calle San Pascual Nº 3, esquina travesía San Pascual], 28 460, Лос-Молинос, Мадрид, Испания.}

I

1. Человек может работать внутри любой структуры.
2. Раз он может работать внутри любой структуры, то некоторые структуры будут эффективнее других.
3. Нет такой структуры, которая была бы универсально подходящей.
4. Обязательство по отношению к цели в рамках неподходящей структуры приведет к созданию подходящей структуры.
5. Апатия, то есть пассивное обязательство, в подходящей структуре приведет к ее крушению.
6. Догматическая привязанность к предполагаемым достоинствам конкретной структуры препятствует поиску подходящей структуры.
7. С определением подходящей структуры будут возникать трудности, поскольку она всегда мобильна, то есть в процессе.

II

1. C определением цели не должно возникать трудностей.
2. Подходящая структура будет узнавать структуры вокруг себя.
3. Соответствующая структура может работать внутри любой более крупной структуры.
4. Раз она может работать внутри любой большей структуры, то некоторые более крупные структуры будут эффективнее других.
5. Нет такой более крупной струтуры, которая была бы универсально подходящей.
6. Обязательство подходящей структуры по отношению к цели внутри неподходящей более крупной структуры приведет к созданию подходящей более крупной структуры.
7. На количественную структуру влияют действия в сфере качества.

III

1. Действия в сфере качества не скованы числом.
2. Любая маленькая единица, взявшая обязательство перед действием в сфере качества, может вызвать радикальное изменение, выходящее за пределы его количественного измерения.
3. Количественное действие работает с помощью насилия и порождает реакцию.
4. Качественное действие работает с помощью примера и приглашает к взаимодействию.
5. Взаимодействие между независимыми структурами представляет собой констркуцию из взаимодействующих единиц, которая сама по себе является структурой.
6. Любая подходящая структура взаимодействующих единиц может работать в любой другой структуре взаимодействующих единиц.
7. Раз это так, то некоторые структуры взаимодействующих единиц будут эффективнее других.
    

_{Весна 1980 г, Всемирный штаб, Уимборн, Дорсет.}

I

Мы начинаем там, где мы есть.
Так где же мы?

Прежде чем мы отправимся от А к Б, лучше бы знать, что мы в А.
Как мы узнаём, где мы?

Узнавая самих себя.
Как мы узнаем самих себя?

Мы помещаем часть нашего внимания снаружи и часть нашего внимания внутри.
Мы разделяем наше внимание между тем, что мы делаем, и нашими внутренними ответами на то, что мы делаем.

Мы наблюдаем за тем, что делаем, одновременно наблюдая за нашими ответами:

ощущая наше физическое расслабление;
наши мысли;
наши чувства.

Итак, насколько хорошо мы знаем самих себя, определяется нашей способностью разделить внимание.
То есть, насколько хорошо знаем самих себя, определяется качеством нашего внимания.

Мы знаем себя в той степени, в которой наше внимание доступно для знания себя.

Степень нашего внимания во времени называется нашим Настоящим Моментом.
Пространственная степень нашего внимания отражается в том, насколько далеко, географически, простираются наши интересы и влияние.

Итак, сколько же внимания у нас есть?
Быстрый ответ того, кто долгое время следил за этим: не так уж и много.

II

Теперь, предположив, что мы находимся в А и хотим переместиться в Б, такое предписание:

Прежде чем мы делаем что-то, мы делаем ничего.
Делай ничего — так много, как только можешь!

Если мы делаем ничего, вместо того, чтобы что-то сделать — что-то уже изменилось.
Что изменилось?

Наше отношение к деланию.
Наше отношение изменилось.

Все по-другому.
Все то же самое.
Разница в том, как я вижу то же самое.

III

Мы начинаем там, где мы есть.
Так, где же мы?

Мы там, где нам нужно быть.
Это хорошая новость: все действия, события и обстоятельства наших жизней привели нас в эту точку.
Вот где мы.

Так здесь ли мы сейчас?
И если так, то как мы узнаем это наверняка?

_{3-5 октября 2007, штаб-квартира Ди-Джи-Эм, Уилтшир, Англия}

Для погруженных в бег и суматоху современной жизни: в чем состоит вызов?

Вызов в том, чтобы сохранять присутствие в водовороте абсурда; по необходимости отвечать на его запросы и не реагировать на его давление.

Название этому — свобода, но не свобода вне суматохи; она удерживает точку покоя внутри суматохи.

Снаружи: абсурд.
Внутри: цель, уравновешенность, грация.

Снаружи суматоха продолжается.
Внутри суматоха не находит спроса.

Наша цель — не в том, чтобы убрать шум.
Наша цель в том, чтобы пригласить Тишину.

Как мы можем заставить внешний мир затихнуть?
Но внутри есть место, где присутствует тишина.

Как мы можем заставить конфликтующий мир примириться?
Но внутри есть место, куда вошло примирение.

_{25 мая 2007 г., дневник на на сайте Ди-джи-эм, Отредактировано 25 января 2011 г.}

Лучше не просить будущее проявить себя, если мы не готовы идти туда, куда оно ведет.

Качество такого будущего станет неожиданным.

Если мы навязываем будущему наши желания и надежды, мы не позволяем ему говорить с нами.

Творческое будущее согласуется со здравым смыслом; т. е. оно практично и возможно.

Нужно знать следующий шаг;
но не следущий шаг за ним.

Будущее может быть уже перед нами, но неузнанное или непризнанное.

Лучше держать вопрос в себе мягко, с открытыми глазами и ушами, чем в отчаянии; веря, что все необходимое для нас — возможно и благосклонно к нам; и настолько доступно для нас, насколько мы сами доступны для нашего творческого будущего.

_{Пятница 26-е марта 2010 г., Конвенто Ля Паче, Сассоферрато, Италия.}

Роберт пишет:
«Три способа обнаружить наши недостатки:
спросить друга;
спросить врага;
узнать недостаток в других».

В английском есть два слова для «цели» — «goal» и «aim». Принятая в «Гитарном кругу» интерпретация такая.

Aim — направление. Например «стать лучшим гитаристом на Земле».
Goal — пункт на пути. Например «выучить, где какая нота на грифе».

Мой вольный перевод «aim» — цель, «goal» — задача.

Без цели непонятно, какую задачу лучше поставить, чтобы она эффективно служила цели. Без постановки задач невозможно преодолеть пропасть между собой и целью.

* * *

У цели есть еще интересное свойство — она помогает делать выбор. Каждый раз, находясь перед выбором, я могу проверить какой из вариантов двигает меня в нужном направлении. В этом смысле цель — наш друг в пути.

Есть два мира. В одном я незащищен, я могу рассчитывать только сам на себя, помощи ждать неоткуда, не на кого положиться, ошибка — это конец, все остальные — чужие. В другом — я под надежной защитой, могу положиться на других, помощь рядом как только она нужна, любая ошибка проходится, все остальные — часть нас.

Ирония в том, что я сам выбираю, в каком мире жить. И чтобы начать там жить не нужно ничего кроме решения. Это так просто, что у нас иногда уходят годы на осознание.

В художественной школе после занятий бывают просмотры. Вот группа и преподаватель стоят перед разложенными или расклеенными на стене работами — что дальше?

Маша Титова ведет просмотр «Счастливого рисования» на Кружке

Традиционно, говорит преподаватель и все слушают. Но это не всегда работает для школы, которая взывает к инициативе и ответственности ученика. Если одинаково дать говорить всем, и никуда не направить, то получается безответственная болтовня с ничтожными крупицами смысла.

Что делать ведущему?

Вот некоторые варианты:

1. Назначить 2 минуты тишины, когда мы смотрим работы. Говорить нельзя. Шуметь нельзя.
2. Задать вопрос. Например, «что было самой большой трудностью в работе сегодня?». Вопросы нужно задавать адресно. Например, обратиться к каждому из, скажем, 10 человек с одним и тем же вопросом.
3. Дать задание. Например, скажите о работе без «нравится» и «не нравится», «красиво» и «некрасиво».
4. Только отвечать на вопросы. Если вопросов нет — иметь смелость сказать «вопросов нет, поэтому спасибо всем, до свидания!». Первый раз вопросов нет, второй раз вопросы неинтересные, «лишь бы что-то спросить», на третий раз — интересные.
5. Не давать ученикам слово и самому провести просмотр в форме монолога — старый добрый менторский вариант, который иногда очень к месту.

Много проблем возникает от того, что мы пытаемся сделать что-то оригинально.

Например, мы читаем много книг по рисованию и потом преподаем. И вместо того, чтобы просто преподносить другим то, что взяли оттуда — с примерами и цитатами, мы стараемся сделать «свое». То есть, придать свою форму тому, что мы позаимствовали. Перекрасить, чтобы не догадались. Типа, иначе наш вклад недостаточно заметен.

Или, мы пытаемся выдумать решение вместо того, чтобы найти его у кого-то, кто уже сделал. Например, нам трудно взять упражнение какой-нибудь другой школы и начать давать у себя.

Патенты, копирайты, интеллектуальная собственность — здорово перекашивают мозги. Я не вижу никаких проблем позаимствовать у кого-то решение — будь то планировка студии, логотип, музыкальное произведение, способ ведения дел или манера речи.

Иногда проблема бывает в том, чтобы автор получил свои деньги, но решать её, отгоняя всех остальных от использования своего решения, означает тормозить наш общий прогресс.

Копи — пейст! Не тратьте время на изобретение велосипеда: вставайте на плечи гигантов и растите уже оттуда.

Встретился с другом детства около уличных электромузыкантов на нашей улице. Он с ними познакомился, потому что приезжает их слушать. Я с ними познакомился, потому что прошу сделать тише. Они ему жаловались, что кто-то из дома вызывал полицию. Мы говорили, что будем вызывать полицию. У него — редкая радость. У нас — ежедневная трудность.

…

В некоторых странах Европы можно играть на улице где угодно при условии, что у тебя нет усилителя. У нас пока можно играть где угодно со своей дурацкой колонкой. Пока абсурд ситуации мало кто замечает, но это ненадолго.

Самая большая беда — когда видно, что мебель трансформируется, но авторы попытались это скрыть. Например, кресло трансформируется в кровать и поэтому имеет неказистые пропорции. Верх изящества — такие штабелирующиеся стулья, по которым сразу не видно, что они штабелируются. Или раскладной стол, который хорош по пропорциям в обоих своих состояниях.